В Деталях: Расаад ин Башир
Рыбалка
Расаад изгибался как кот меж ног посетителей базара. Они отгоняли его прочь, когда он мчался мимо или пугал верблюдов, проносясь под их брюхами. После недолгого раздражения, они отворачивались обратно к красочным столам, не обращая внимания на Расаада, ещё одного бездомного мальчишку на улицах Калимпрота.
Расаад старался не смотреть пристально на женщину, скрытую вуалью, но он не терял из виду, ни ее, ни украшенный драгоценными камнями кошелёк на её бедре. Вязаная вуаль закрывала черты её лица, но когда она поворачивалась, Расаад мог разглядеть белки её глаз вокруг тёмных радужек. На ней была аба настолько тёмного пурпурного цвета, что она выглядела совсем чёрной, кроме тех мест, где на её складки падал солнечный свет.
Расаад впервые заметил ее, когда она выходила из внутреннего двора кандука, откуда стража дважды прогоняла его. На второй раз стражник с шакальей мордой отхлестал его по тыльным сторонам ладони, чтобы он знал своё место, которое было не там, где богатые посетители торговались за драгоценные шелка и пряности на рынке Суфонтиса.
В заполненном внешнем базаре никто не замечал ещё одного восьмилетнего мальчишку. Проблема была в том, что люди там носили меньше денег, и часто лишь в сжатых кулаках, чтобы предостеречься от воришек.
Воришек вроде Расаада и его брата. Гамаз никогда не называл, то чем они занимались “воровством”. Вместо этого он говорил, что они “рыбачат”, выуживая медную, серебренную или золотую рыбу.
Гамаз был на два года выше, на два года сильнее, и на два года мудрее Расаада. Он даже научился, как провести стражу кандука, чтобы порыбачить на внутреннем рынке, где кошельки посетителей были переполнены золотыми и платиновыми монетами, сверкающими ярче, чем чешуя знаменитого карпа сил-паши. Расаад ещё не научился уловке своего брата. Как он ни старался у него не получалось сказать правдивую ложь.
Пусть он и был неловок в словах, Расаад быстро орудовал руками. Чаще всего ребята покупали свой жалкий ужин медяками или серебром, которые он выуживал из кошельков на внешнем базаре.
Притворяясь, что он осматривает стол со свежими финиками, Расаад подкрался к женщине в тёмной робе. Он повернулся, будто чтобы отойти от стола. Но вместо этого он продолжил поворачиваться дальше и шагнул ближе к женщине. Пылающие топазы окружали крупный оникс на застёжке её кошелька. Расаад взялся снизу за кошелёк своей левой рукой и поднёс крошечное лезвие, лежащее меж пальцев его правой руки. До того как его лезвие коснулось шнурка, рука схватила его за запястье.
Расад присел, готовый броситься под стол торговца финиками и умчаться прочь, но он узнал руку на своём запястье по её синякам. Он поднял взгляд и увидел Гамаза, качающего своей головой. Его глаза, всё ещё почерневшие от драки с соперниками “рыбаками”, были широко раскрыты в ужасе когда он поднёс палец к своим губам.
Расаад последовал за Гамазом, уводящим его от женщины. Ребята не останавливались до тех пор пока они не подошли к глиняной кирпичной стене, которая отмечала границу друдака.
“Ты что не видел?” сказал Гамаз. “На её кошельке был символ Шар. Она из Храма Старой Ночи”.
Холодный пот просочился из пор Расаада и мгновенно испарился на утренней жаре. Насколько близко он был от уничтожения?
Среди тёмных храмов Калимпорта ни один не был страшим сильнее, чем храм Хозяйки Ночи. Все слышали истории о пытках, проводимых в Доме Девяти Благословлений или об очищении огнём во Властном Пламени, однако никто даже шёпотом не упоминал о том, что происходило в загадочном Храме Старой Ночи. Таинственность делала храм Шар ещё более ужасающим.
“Спасибо тебе, брат” сказал Расаад.
“Удалось ли тебе что-нибудь поймать?”
Пустой живот Расаада заурчал когда тот отрицательно покачал головой.
“И мне не удалось”, сказал Гамаз. “Пора нам взяться за дело вместе”.
“Никто на этом рынке больше не попадается на эту уловку”, сказал Расаад. Ему удалось убежать, но Гамаз получил ужасную трёпку в прошлый раз когда человек поймал его руку, срезающую его кошелёк
“Значит, нам стоит выбрать чужака. Я как раз вижу одного”.
Расаад проследил за взглядом брата до человека с выбритой головой. Чёрные татуировки вихрились от его шеи, заползая на щёки и подбородок.
“Он похож на бандита”, сказал Расаад.
“Он похож на чужака. Стража высмеет его, если он пожалуется”.
Расаад улыбнулся. Его брат был прав. Он научился, как им обоим оставаться живыми, хоть и не всегда хорошо накормленными, с тех пор как умер их отец.
“Ты знаешь что делать”, сказал Гамаз. Он удалился в толпу. Через мгновение даже Расаад не мог разглядеть, куда тот ушёл, но он знал, куда Гамаз направляется.
Расаад ещё раз краем глаза попытался взглянуть на женщину из Храма Старой Ночи. Сначала он вздохнул с облегчением, не найдя её, но потом вспомнил, что сила Шар кроется в тенях. Его пробирала дрожь при мысли, что она могла скрыться, чтобы следить за ним и выжидать шанса, отомстить.
Вместо этого он стал искать чужака. Этого человека было легко заметить, так как он ходил от стола к столу, видимо не знакомый с базаром. Пыль отемняла его робу и чернила тряпки, обмотанные вокруг его ног. Он пришёл в Калимпорт откуда-то издалека.
Гамаз был прав. Никого не станет беспокоить, что он потерял свой кошелёк.
Уворачиваясь от взрослых на базаре, Расаад пробрался через толпу. Сразу же увидев возможность, он промчался мимо ног чужака не настолько близко, чтобы ударится об него, но достаточно близко, чтобы отвлечь на себя его внимание. Расаад продолжал бежать, уверенный в том, что за спиной человека Гамаз занимался своей частью рыбалки.
После того как он пробежал примерно двадцать ярдов через толпу Расаад остановился, чтобы оглянуться. Чужак смотрел прямо на него. Вместо ожидаемой раздражённой гримасы мягкая улыбка украшала лицо человека. Это выражение лица собрало морщины вокруг его ярких голубых глаз, делая его вид одновременно и много старше и много моложе, чем сначала думал Расаад.
Мягкий взгляд человека ошеломил Расаада больше чем крик “Вор!” Он бежал через Тлаен Друдак и через ворота в низкой каменной стене в соседний Сукан Друдак. Несмотря на то, что оба района принадлежали к великому Сахар Сабан, перейти из одного в другой было всё равно, что посетить другой город. За стеной базарные толпы редели позволяя даже ослам, запряжённым в повозки пройти без помех, и запах тысячи пряностей уступал опьяняющему запаху выпекающегося хлеба.
Когда Расаад пробегал мимо здания Двенадцати Печей, пара носильщиков подняла свои носилки с ячменными лепёшками выше чем он мог достать и продолжила своё шествие к Пивоварням Золотых Песков. Расаад проследовал за носильщиками через высокие ворота, отмеченные трезубцем внутри овала. Они покинули Сахар Саббан и вошли в Ларау Саббан, славившийся своими аренами.
Расаад расстался с носильщиками лепёшек у Арены Сабам, за чьи обжигающие базальтовые стены он никогда не заходил из-за платы за вход и обязательных ставок. На три дня каждого месяца, когда гладиаторы гонялись на колесницах, запряжённых лошадьми, чудовищами, или летучими жеребцами, гром толпы раскатывался над всеми друдаками обширного Калимпорта.
Он пробежал мимо Дома Оружия с его воротами, украшенными медью в честь смелости гладиаторов, что тренировались со жрецами Темпуса, бога войны. Когда они заходили, бойцы никогда больше не ступали за пределами окованных цепью ворот комплекса, проходя вместо этого через подземные тоннели, ведущие только к двум великим аренам саббана. Победа была их единственным путём вернуться.
Через весь Шомоз Друдак рядом с высокой каменной стеной, отделяющей его от Марек Саббан, протягивалась Арена Эфритум. Её название пришло не от духов из Медного Города, а от её колоссальных поддерживающих столбов, каждый вырезан наподобие колонны пламени. Это было первым местом встречи ребят с того самого дня когда они стояли посреди её песков и были свидетелями тому, как их отец бился и погиб за свои долги.
Храпящий нищий занимал уголок под рампами, ведущими на верхний ярус арены. От него несло вином из кактусовой груши и Расаад узнал седую бороду, выступающую из-под хлопчатого капюшона, что был натянут на его лицо. Нищий иногда пытался отнимать у ребят их дневной улов. Вместе они могли отогнать его камнями, но Расаад знал, что без поддержки брата будет лучше двигаться дальше.
Расаад направился в Зекра Друдак и на их второе место встречи, что располагалось рядом с закрытой Пивоварней Золотых Песков. Однако не своего брата Расаад увидел сидящим на пустом бочонке, рядом с заброшенной пивоварней. Это был чужак. Человек сидел, скрестив ноги, как рассказчик историй и выковыривал алые зёрна из разрезанного пополам граната. Он заметил Расаада и предложил ему вторую половину.
Расаад напрягся, но прежде чем он успел убежать, он услышал приглушённый голос, кричащий из бочонка. Он не мог разобрать слова, но он узнал голос своего брата.
Негодование боролось со страхом внутри Расаада. Он привык, что обычно является тем, кого спасает брат, а не тем, кто приходит ему на выручку. В миг, когда негодование пересилило его страх, Расаад не выдержал, “Выпусти его!”
"Какой ты свирепый". Улыбнулся чужак. Несмотря на его потрёпанную одежду и выветренную кожу его зубы были прямые и белые как у султана. Он сильно бросил гранат в грудь Расаада. Расаад неожиданно для самого себя поймал фрукт в свою ладонь, до того как тот смог об него ударится. Он поднял глаза, чтобы посмотреть, впечатлило ли это чужака, но тот пропал из виду. Крышка бочонка отлетела в сторону, и Гамаз выскочил, тяжело дыша и всё ещё сжимая в руке кожаный кошелёк чужака. Он посмотрел на Расаада и его глаза расширились. “Сзади!”
Не разворачиваясь, Расаад кинулся вперёд в кувырке. Когда он поднялся на ноги чужак стоял меньше чем в футе перед ним. Расаад не видел, как тот двигался. Он просто появился там, как волшебник. Расаад отступил назад. Человек не пытался схватить его.
“А ты прыткий”, сказал чужак. “Прыткий на ногах и прыткий умом”.
За спиной человека Гамаз выбрался из бочки и держал её крышку в обеих руках. Он начал красться вперёд, глазами прося Расаада привлечь на себя внимание человека.
“Откуда вы?” спросил Расаад. “Вы не из Калимпорта”.
Чужак кивнул. “Я пришёл из монастыря Солнечной Души, чтобы купить провизии для своих братьев и сестёр”.
Расаад почувствовал краткий приступ стыда, узнав, что они воровали у монахов. Монахи были почти так же бедны как нищие, хотя у них, по крайней мере, был дом в монастыре. Гамаз приблизился ближе к чужаку с поднятой для удара крышкой от бочонка. Человек начал поворачивать голову.
“Что это за Солнечная Душа?” спросил Расааад, делая ещё один шаг назад, чтобы привлечь взгляд монаха.
Человек снова улыбнулся и Расаад понял, что его хитрость была раскушена. Человек имел чёткое представление о том, что Гамаз подкрадывался к нему со спины. Однако он не двигался с места или не разворачивался, чтобы защититься.
Расаад покачал головой, чтобы предупредить Гамаза, но было слишком поздно. Гамаз замахнулся крышкой со всей своей силой.
Человек рухнул на землю, но Расаад видел, что он упал за мгновение до того как крышка ударила бы его. Чужак сделал кувырок назад, прокатываясь рядом с Гамазом за его спину одним плавным движением.
Так как его цель увернулалась, Гамаз упал навзничь, брошенный силой своего движения, и распластался на пыльной улице, поверх крышки. Расаад открыл рот от изумления, поражённый тем, с какой лёгкостью человек увернулся от удара и перемесился на новое место. Его невероятное действие казалось было для него так же обыденно, как и пожимание плечами.
Расаад указал на монаха. “Это вы прытки и умны”.
Гамаз поднялся с земли, ошеломлённый, но невредимый. Кожаный кошелёк монаха теперь лежал на земле. Гамаз присел, готовый бежать, но Расаад знал что, ни один из них не сможет убежать от этого человека. Он поднял кошелёк и протянул его монаху. “Пожалуйста, простите нас и отпустите с миром”.
Человек оттолкнул кошелёк обратно в руку Расаада. “Оставь его себе. На деньги, что внутри ты и твой брат сможете прокормить себя месяцами. Или-”
“Спасибо, господин!” Гамаз поклонился до земли. Он потянул за штанину Расаада, давая понять, что тот тоже должен поклониться. Расаад остался стоять. Он пристально смотрел в голубые глаза чужака, стараясь разглядеть что-нибудь сквозь обезоруживающую улыбку. “Или что? Что вы собирались сказать?”
“Или идите со мной”, сказал человек. "Возьмите кошелёк и помогите мне нести провизию обратно в монастырь. Там вы будете много работать, больше чем вы работали здесь на улицах города. И вы научитесь читать, и то, что вы будете читать, будет тяжелее, чем вся ваша остальная работа. Но вы будете работать, и читать каждый день. Вы будете более прыткими, прыткими на ногах, прыткими руками, и прыткими умом".
Расааду понравилось то, что сказал человек, но он не доверял той легкости, с которой тот поймал их. Он понял, что Гамаз и он были не единственными кто пошёл рыбачить на базар. Украв его кошелёк, ребята заглотили и наживку и крючок.
“Вы научите нас сражаться?” спросил Гамаз.
“Вы научитесь тому, что более важно: тому как избежать сражения, и как распознать, когда сражения избежать не удастся”.
Энтузиазм на лице Гамаза потускнел.
“Но также вы научитесь сражаться”.
Гамаз просветлел. Он был старшим, так что решение было принимать ему.
Расаад спросил, “Что мы будем делать, брат?”
"Мы научимся сражаться".
[конец]
Примечания:
Калимпорт - столица Калимшана, страны, вдохновлённой арабскими мотивами и сказаниями.
Аба - роба, национальная одежда кочевых арабов, в частности, бедуинов.
Кандук - округ знатных торговцев.
Рынок Суфонтис - площадь, арендуемая под склады и магазины.
Сил-паша - титул правителя города.
Друдак - что-то вроде небольшого района города.
Шар - злая богиня темноты и ночи.
Храм Старой Ночи - храм Шар в Калимпорте.
Дом Девяти Благославлений - храм злой богини боли Ловиатар в Калимпорте.
Властное Пламя - храм бога стихии огня Коссута в Калимпорте.
Саббан - более крупный район города, крупнее друдака, но меньше округа.
Двенадцать Печей - гильдия пекарей.
Дом Оружия - храм бога войны Темпуса в Калимпорте.
Медный город - дом ифритов на элементальном плане огня.
Орден Солнечной Души - монастырский орден поклоняющийся мёртвому (ко времени событий игры) богу солнца Амонатору. После гибели бога орден (и соответсвенно Расаад) стал поклоняться Селунэ - богине лунного света, враждующей с богиней Шар.
Если найдёте ошибки или неточности в переводе или фактах Фаеруна - дайте знать и я исправлюсь.
Также можете ждать перевод рассказов о Дорне и Ниире когда их опубликуют.
Расаад изгибался как кот меж ног посетителей базара. Они отгоняли его прочь, когда он мчался мимо или пугал верблюдов, проносясь под их брюхами. После недолгого раздражения, они отворачивались обратно к красочным столам, не обращая внимания на Расаада, ещё одного бездомного мальчишку на улицах Калимпрота.
Расаад старался не смотреть пристально на женщину, скрытую вуалью, но он не терял из виду, ни ее, ни украшенный драгоценными камнями кошелёк на её бедре. Вязаная вуаль закрывала черты её лица, но когда она поворачивалась, Расаад мог разглядеть белки её глаз вокруг тёмных радужек. На ней была аба настолько тёмного пурпурного цвета, что она выглядела совсем чёрной, кроме тех мест, где на её складки падал солнечный свет.
Расаад впервые заметил ее, когда она выходила из внутреннего двора кандука, откуда стража дважды прогоняла его. На второй раз стражник с шакальей мордой отхлестал его по тыльным сторонам ладони, чтобы он знал своё место, которое было не там, где богатые посетители торговались за драгоценные шелка и пряности на рынке Суфонтиса.
В заполненном внешнем базаре никто не замечал ещё одного восьмилетнего мальчишку. Проблема была в том, что люди там носили меньше денег, и часто лишь в сжатых кулаках, чтобы предостеречься от воришек.
Воришек вроде Расаада и его брата. Гамаз никогда не называл, то чем они занимались “воровством”. Вместо этого он говорил, что они “рыбачат”, выуживая медную, серебренную или золотую рыбу.
Гамаз был на два года выше, на два года сильнее, и на два года мудрее Расаада. Он даже научился, как провести стражу кандука, чтобы порыбачить на внутреннем рынке, где кошельки посетителей были переполнены золотыми и платиновыми монетами, сверкающими ярче, чем чешуя знаменитого карпа сил-паши. Расаад ещё не научился уловке своего брата. Как он ни старался у него не получалось сказать правдивую ложь.
Пусть он и был неловок в словах, Расаад быстро орудовал руками. Чаще всего ребята покупали свой жалкий ужин медяками или серебром, которые он выуживал из кошельков на внешнем базаре.
Притворяясь, что он осматривает стол со свежими финиками, Расаад подкрался к женщине в тёмной робе. Он повернулся, будто чтобы отойти от стола. Но вместо этого он продолжил поворачиваться дальше и шагнул ближе к женщине. Пылающие топазы окружали крупный оникс на застёжке её кошелька. Расаад взялся снизу за кошелёк своей левой рукой и поднёс крошечное лезвие, лежащее меж пальцев его правой руки. До того как его лезвие коснулось шнурка, рука схватила его за запястье.
Расад присел, готовый броситься под стол торговца финиками и умчаться прочь, но он узнал руку на своём запястье по её синякам. Он поднял взгляд и увидел Гамаза, качающего своей головой. Его глаза, всё ещё почерневшие от драки с соперниками “рыбаками”, были широко раскрыты в ужасе когда он поднёс палец к своим губам.
Расаад последовал за Гамазом, уводящим его от женщины. Ребята не останавливались до тех пор пока они не подошли к глиняной кирпичной стене, которая отмечала границу друдака.
“Ты что не видел?” сказал Гамаз. “На её кошельке был символ Шар. Она из Храма Старой Ночи”.
Холодный пот просочился из пор Расаада и мгновенно испарился на утренней жаре. Насколько близко он был от уничтожения?
Среди тёмных храмов Калимпорта ни один не был страшим сильнее, чем храм Хозяйки Ночи. Все слышали истории о пытках, проводимых в Доме Девяти Благословлений или об очищении огнём во Властном Пламени, однако никто даже шёпотом не упоминал о том, что происходило в загадочном Храме Старой Ночи. Таинственность делала храм Шар ещё более ужасающим.
“Спасибо тебе, брат” сказал Расаад.
“Удалось ли тебе что-нибудь поймать?”
Пустой живот Расаада заурчал когда тот отрицательно покачал головой.
“И мне не удалось”, сказал Гамаз. “Пора нам взяться за дело вместе”.
“Никто на этом рынке больше не попадается на эту уловку”, сказал Расаад. Ему удалось убежать, но Гамаз получил ужасную трёпку в прошлый раз когда человек поймал его руку, срезающую его кошелёк
“Значит, нам стоит выбрать чужака. Я как раз вижу одного”.
Расаад проследил за взглядом брата до человека с выбритой головой. Чёрные татуировки вихрились от его шеи, заползая на щёки и подбородок.
“Он похож на бандита”, сказал Расаад.
“Он похож на чужака. Стража высмеет его, если он пожалуется”.
Расаад улыбнулся. Его брат был прав. Он научился, как им обоим оставаться живыми, хоть и не всегда хорошо накормленными, с тех пор как умер их отец.
“Ты знаешь что делать”, сказал Гамаз. Он удалился в толпу. Через мгновение даже Расаад не мог разглядеть, куда тот ушёл, но он знал, куда Гамаз направляется.
Расаад ещё раз краем глаза попытался взглянуть на женщину из Храма Старой Ночи. Сначала он вздохнул с облегчением, не найдя её, но потом вспомнил, что сила Шар кроется в тенях. Его пробирала дрожь при мысли, что она могла скрыться, чтобы следить за ним и выжидать шанса, отомстить.
Вместо этого он стал искать чужака. Этого человека было легко заметить, так как он ходил от стола к столу, видимо не знакомый с базаром. Пыль отемняла его робу и чернила тряпки, обмотанные вокруг его ног. Он пришёл в Калимпорт откуда-то издалека.
Гамаз был прав. Никого не станет беспокоить, что он потерял свой кошелёк.
Уворачиваясь от взрослых на базаре, Расаад пробрался через толпу. Сразу же увидев возможность, он промчался мимо ног чужака не настолько близко, чтобы ударится об него, но достаточно близко, чтобы отвлечь на себя его внимание. Расаад продолжал бежать, уверенный в том, что за спиной человека Гамаз занимался своей частью рыбалки.
После того как он пробежал примерно двадцать ярдов через толпу Расаад остановился, чтобы оглянуться. Чужак смотрел прямо на него. Вместо ожидаемой раздражённой гримасы мягкая улыбка украшала лицо человека. Это выражение лица собрало морщины вокруг его ярких голубых глаз, делая его вид одновременно и много старше и много моложе, чем сначала думал Расаад.
Мягкий взгляд человека ошеломил Расаада больше чем крик “Вор!” Он бежал через Тлаен Друдак и через ворота в низкой каменной стене в соседний Сукан Друдак. Несмотря на то, что оба района принадлежали к великому Сахар Сабан, перейти из одного в другой было всё равно, что посетить другой город. За стеной базарные толпы редели позволяя даже ослам, запряжённым в повозки пройти без помех, и запах тысячи пряностей уступал опьяняющему запаху выпекающегося хлеба.
Когда Расаад пробегал мимо здания Двенадцати Печей, пара носильщиков подняла свои носилки с ячменными лепёшками выше чем он мог достать и продолжила своё шествие к Пивоварням Золотых Песков. Расаад проследовал за носильщиками через высокие ворота, отмеченные трезубцем внутри овала. Они покинули Сахар Саббан и вошли в Ларау Саббан, славившийся своими аренами.
Расаад расстался с носильщиками лепёшек у Арены Сабам, за чьи обжигающие базальтовые стены он никогда не заходил из-за платы за вход и обязательных ставок. На три дня каждого месяца, когда гладиаторы гонялись на колесницах, запряжённых лошадьми, чудовищами, или летучими жеребцами, гром толпы раскатывался над всеми друдаками обширного Калимпорта.
Он пробежал мимо Дома Оружия с его воротами, украшенными медью в честь смелости гладиаторов, что тренировались со жрецами Темпуса, бога войны. Когда они заходили, бойцы никогда больше не ступали за пределами окованных цепью ворот комплекса, проходя вместо этого через подземные тоннели, ведущие только к двум великим аренам саббана. Победа была их единственным путём вернуться.
Через весь Шомоз Друдак рядом с высокой каменной стеной, отделяющей его от Марек Саббан, протягивалась Арена Эфритум. Её название пришло не от духов из Медного Города, а от её колоссальных поддерживающих столбов, каждый вырезан наподобие колонны пламени. Это было первым местом встречи ребят с того самого дня когда они стояли посреди её песков и были свидетелями тому, как их отец бился и погиб за свои долги.
Храпящий нищий занимал уголок под рампами, ведущими на верхний ярус арены. От него несло вином из кактусовой груши и Расаад узнал седую бороду, выступающую из-под хлопчатого капюшона, что был натянут на его лицо. Нищий иногда пытался отнимать у ребят их дневной улов. Вместе они могли отогнать его камнями, но Расаад знал, что без поддержки брата будет лучше двигаться дальше.
Расаад направился в Зекра Друдак и на их второе место встречи, что располагалось рядом с закрытой Пивоварней Золотых Песков. Однако не своего брата Расаад увидел сидящим на пустом бочонке, рядом с заброшенной пивоварней. Это был чужак. Человек сидел, скрестив ноги, как рассказчик историй и выковыривал алые зёрна из разрезанного пополам граната. Он заметил Расаада и предложил ему вторую половину.
Расаад напрягся, но прежде чем он успел убежать, он услышал приглушённый голос, кричащий из бочонка. Он не мог разобрать слова, но он узнал голос своего брата.
Негодование боролось со страхом внутри Расаада. Он привык, что обычно является тем, кого спасает брат, а не тем, кто приходит ему на выручку. В миг, когда негодование пересилило его страх, Расаад не выдержал, “Выпусти его!”
"Какой ты свирепый". Улыбнулся чужак. Несмотря на его потрёпанную одежду и выветренную кожу его зубы были прямые и белые как у султана. Он сильно бросил гранат в грудь Расаада. Расаад неожиданно для самого себя поймал фрукт в свою ладонь, до того как тот смог об него ударится. Он поднял глаза, чтобы посмотреть, впечатлило ли это чужака, но тот пропал из виду. Крышка бочонка отлетела в сторону, и Гамаз выскочил, тяжело дыша и всё ещё сжимая в руке кожаный кошелёк чужака. Он посмотрел на Расаада и его глаза расширились. “Сзади!”
Не разворачиваясь, Расаад кинулся вперёд в кувырке. Когда он поднялся на ноги чужак стоял меньше чем в футе перед ним. Расаад не видел, как тот двигался. Он просто появился там, как волшебник. Расаад отступил назад. Человек не пытался схватить его.
“А ты прыткий”, сказал чужак. “Прыткий на ногах и прыткий умом”.
За спиной человека Гамаз выбрался из бочки и держал её крышку в обеих руках. Он начал красться вперёд, глазами прося Расаада привлечь на себя внимание человека.
“Откуда вы?” спросил Расаад. “Вы не из Калимпорта”.
Чужак кивнул. “Я пришёл из монастыря Солнечной Души, чтобы купить провизии для своих братьев и сестёр”.
Расаад почувствовал краткий приступ стыда, узнав, что они воровали у монахов. Монахи были почти так же бедны как нищие, хотя у них, по крайней мере, был дом в монастыре. Гамаз приблизился ближе к чужаку с поднятой для удара крышкой от бочонка. Человек начал поворачивать голову.
“Что это за Солнечная Душа?” спросил Расааад, делая ещё один шаг назад, чтобы привлечь взгляд монаха.
Человек снова улыбнулся и Расаад понял, что его хитрость была раскушена. Человек имел чёткое представление о том, что Гамаз подкрадывался к нему со спины. Однако он не двигался с места или не разворачивался, чтобы защититься.
Расаад покачал головой, чтобы предупредить Гамаза, но было слишком поздно. Гамаз замахнулся крышкой со всей своей силой.
Человек рухнул на землю, но Расаад видел, что он упал за мгновение до того как крышка ударила бы его. Чужак сделал кувырок назад, прокатываясь рядом с Гамазом за его спину одним плавным движением.
Так как его цель увернулалась, Гамаз упал навзничь, брошенный силой своего движения, и распластался на пыльной улице, поверх крышки. Расаад открыл рот от изумления, поражённый тем, с какой лёгкостью человек увернулся от удара и перемесился на новое место. Его невероятное действие казалось было для него так же обыденно, как и пожимание плечами.
Расаад указал на монаха. “Это вы прытки и умны”.
Гамаз поднялся с земли, ошеломлённый, но невредимый. Кожаный кошелёк монаха теперь лежал на земле. Гамаз присел, готовый бежать, но Расаад знал что, ни один из них не сможет убежать от этого человека. Он поднял кошелёк и протянул его монаху. “Пожалуйста, простите нас и отпустите с миром”.
Человек оттолкнул кошелёк обратно в руку Расаада. “Оставь его себе. На деньги, что внутри ты и твой брат сможете прокормить себя месяцами. Или-”
“Спасибо, господин!” Гамаз поклонился до земли. Он потянул за штанину Расаада, давая понять, что тот тоже должен поклониться. Расаад остался стоять. Он пристально смотрел в голубые глаза чужака, стараясь разглядеть что-нибудь сквозь обезоруживающую улыбку. “Или что? Что вы собирались сказать?”
“Или идите со мной”, сказал человек. "Возьмите кошелёк и помогите мне нести провизию обратно в монастырь. Там вы будете много работать, больше чем вы работали здесь на улицах города. И вы научитесь читать, и то, что вы будете читать, будет тяжелее, чем вся ваша остальная работа. Но вы будете работать, и читать каждый день. Вы будете более прыткими, прыткими на ногах, прыткими руками, и прыткими умом".
Расааду понравилось то, что сказал человек, но он не доверял той легкости, с которой тот поймал их. Он понял, что Гамаз и он были не единственными кто пошёл рыбачить на базар. Украв его кошелёк, ребята заглотили и наживку и крючок.
“Вы научите нас сражаться?” спросил Гамаз.
“Вы научитесь тому, что более важно: тому как избежать сражения, и как распознать, когда сражения избежать не удастся”.
Энтузиазм на лице Гамаза потускнел.
“Но также вы научитесь сражаться”.
Гамаз просветлел. Он был старшим, так что решение было принимать ему.
Расаад спросил, “Что мы будем делать, брат?”
"Мы научимся сражаться".
[конец]
Примечания:
Калимпорт - столица Калимшана, страны, вдохновлённой арабскими мотивами и сказаниями.
Аба - роба, национальная одежда кочевых арабов, в частности, бедуинов.
Кандук - округ знатных торговцев.
Рынок Суфонтис - площадь, арендуемая под склады и магазины.
Сил-паша - титул правителя города.
Друдак - что-то вроде небольшого района города.
Шар - злая богиня темноты и ночи.
Храм Старой Ночи - храм Шар в Калимпорте.
Дом Девяти Благославлений - храм злой богини боли Ловиатар в Калимпорте.
Властное Пламя - храм бога стихии огня Коссута в Калимпорте.
Саббан - более крупный район города, крупнее друдака, но меньше округа.
Двенадцать Печей - гильдия пекарей.
Дом Оружия - храм бога войны Темпуса в Калимпорте.
Медный город - дом ифритов на элементальном плане огня.
Орден Солнечной Души - монастырский орден поклоняющийся мёртвому (ко времени событий игры) богу солнца Амонатору. После гибели бога орден (и соответсвенно Расаад) стал поклоняться Селунэ - богине лунного света, враждующей с богиней Шар.
Если найдёте ошибки или неточности в переводе или фактах Фаеруна - дайте знать и я исправлюсь.
Также можете ждать перевод рассказов о Дорне и Ниире когда их опубликуют.
Post edited by Grayvie on
6
Comments